ПИАРЩИНА

Да простят мне мои студенты, нынешние и бывшие, коих уже более десяти лет готовлю к самостоятельной жизни под флагом «связей с общественностью», за то, что прилепил уничижительный суффикс «щин» к английской аббревиатуре «PR», которой принято обозначать их замечательную специальность.

Сергей Глушков

ПИАРЩИНА

Да простят мне мои студенты, нынешние и бывшие, коих уже более десяти лет готовлю к самостоятельной жизни под флагом «связей с общественностью», за то, что прилепил уничижительный суффикс «щин» к английской аббревиатуре «PR», которой принято обозначать их замечательную специальность.

Но что поделаешь: в нашей многосложной российской действительности умение сделать гадость из любой заграничной штучки развилось до масштабов воистину эпохальных. Уже на первых шагах к современной цивилизации свободный рынок на наших просторах обернулся вульгарным базаром, конкуренция слилась с бандитизмом, а реклама – с насилием над здравым смыслом. Что же касается российской общественно-политической жизни, включая сюда и сферу государственного управления, то с ней случилось самое худшее: она чем дальше, тем больше приобретает очевидно фантомный характер.

Как обертка стала куда более существенным фактором для продажи товара, чем его качество, так и в деятельности практически всех игроков на политическом поле видимость оказывается несравненно важнее сущности. Настолько, что эта самая сущность перестает кого-либо интересовать. Брендинг и рейтинг покрывают собой всё: реальные цели политиков и управленцев, программы и конкретную деятельность партий и общественных организаций. Ими же определяется смысл существования СМИ, особенно электронных.

Благородное понятие «связи с общественностью», обязанное своим рождением развитию демократических тенденций как в политике, так и в экономике, усилиями отечественных мистификаторов раздулось в грандиозный пузырь, затмивший собой саму демократию. Поскольку общество мало-помалу прозревает, пузырь этот неизбежно должен лопнуть, но никто из надувателей об этом не думает. Красноречивый пример «МММ» и других «пирамид», похоже, никого ничему не научил. Как будто те, кто делал деньги «из воздуха», чем-то отличаются от тех, кто из такого же материала шьет политические и иные репутации, так же свободно конвертируемые в денежные знаки.

Вот эти-то мастера и сшили целую эпоху, уже получившую название «имитационная демократия». Один из этих мастеров, к тому же из самого первого ряда, пожаловал недавно в Тверь, о чем тут же радостно протрубили местные СМИ.

 

Кто к нам пришел!

Марат Александрович Гельман – личность воистину эпохальная. Его биография достойна включения в будущие учебники истории, настолько соответствует она всем изгибам нашего переменчивого времени. Родившийся полвека назад в Кишиневе сын маститого драматурга и сценариста, лауреата Ленпремии и члена ЦК КПСС, свой путь в искусстве начал танцором молдавского ансамбля «Жок». В дальнейшем его многогранная натура проявила себя в самых разных ипостасях: обладатель диплома Московского электротехнического института связи объявил себя экспертом в сфере изобразительного искусства и, действительно, научился делать на искусстве хорошие деньги, создав первую в России частную галерею. Тогдашние его придумки не отличались ни изысканностью, ни оригинальностью. Об этом свидетельствуют и названия организуемых им выставок, которые брались прямо с газетных полос:  "Конверсия", "Я люблю Горби" и прочее в том же роде. Но в те времена для успеха этого было достаточно.

В 1995 году Галерея Гельмана и вовсе переключилась на политику, организовав шоу-акцию «Партия под ключ». Последним актом шоу стало участие в выборах в Государственную думу созданного Гельманом «под ключ» избирательного блока «Поколения рубежа». Однако на тех выборах его блок собрал всего 0,06% голосов и в парламент не попал, что не помешало галеристу презентовать себя еще и как выдающегося политтехнолога.

С тех пор так и пошло: шумные акции в сфере так называемого современного искусства чередуются с не менее звонкими придумками по части избирательных технологий. Причем методики, применяемые в обеих сферах, не просто родственны в силу единства их творца, но и, можно сказать, идентичны.

Начнем с искусства. Оно именно что «так называемое» — и не кем-нибудь, а самим Гельманом. То есть действует простой принцип: современным искусством является то и только то, что объявляется таковым Маратом Гельманом и его окружением. Критерий оценки также довольно прост: современное искусство должно быть провокативно, эпатажно и скандально.

В высшей мере этому критерию соответствует «творчество» одного из первых и самых последовательных соратников Гельмана Олега Кулика. Не хочется давать лишнюю рекламу этому творцу артефактов и мастеру перформанса, но без этого, к сожалению, не обойтись, тем более, что их с Гельманом роднит общее стремление соединить искусство с политикой. Честно говоря, я готов был бы признать Кулика крупнейшим современным сатириком, поскольку в его провозглашении себя человеком-собакой и лидером Партии животных, безусловно, содержится грандиозная насмешка над современной многопартийностью. Но обнаружить что-то смешное и поучительное в фотошедеврах, запечатлевших соитие «человека-собаки» с парнокопытными животными, мне не под силу. Еще труднее получить эстетическое удовольствие, наблюдая, как тот же Кулик, сидя в собачьей будке, справляет на глазах публики свои малые и большие нужды. Однако именно этот перформанс, осуществленный в одной из галерей Нью-Йорка, принес ему мировую славу.

Столь же «креативен» и Анатолий Осмоловский – еще один соратник Марата Гельмана по искусству и политике. Слава Осмоловского не столь всемирна, как у Кулика, поскольку Нью-Йорку он предпочел родную Красную площадь, на которой еще в 1990 году с группой товарищей выложил телами всем известное слово из трех букв.

Понятно, что эпатаж возможен лишь при условии опрокидывания общепринятых норм. Его можно оправдать, когда он направлен против надоевших стереотипов и устойчивых предрассудков. Но когда объектом насмешки становится нравственная основа человека, его духовная суть, и тем самым утверждается и реабилитируется скотское начало в нем же, утонченный смех оборачивается гоготом звереющей толпы, и оправдания ему нет. Между тем, Гельман и его единомышленники никогда не останавливаются перед последним барьером. В 2005 году его даже пытались привлечь к уголовной ответственности за организацию выставки «Россия-2», на которой были выставлены произведения, оскорбляющие религиозные чувства православных людей. Позже он заявил о своей полной поддержке организаторов выставки «Запретное искусство», угодивших под суд по аналогичным мотивам, и выразил готовность повторить выставку в случае осуждения ее организаторов.

При такой «принципиальности» не стоит удивляться тому, что Гельман-политтехнолог не только готов пускаться во все тяжкие ради достижения желаемого результата, но и предпочитает именно крайние, далеко выходящие за рамки элементарной порядочности методы политической борьбы.

В ходе знаменитой кампании 1996 года «художественному коллективу» Гельмана была поручена организация провокаций против КПРФ и главного в ту пору претендента на президентский пост Геннадия Зюганова. В ход шли фальшивые листовки и плакаты, а также рассылаемые от имени коммунистов приглашения на не планируемые на самом деле пресс-конференции. Стоит напомнить, что именно эта беспрецедентная кампания уронила планку отечественного политического PR, как говорится, ниже плинтуса, так что поднять ее в последующем не стоило и пытаться. Сам же Гельман, не смущаясь, готов был служить любой политической силе, впрочем, не ссорясь с Кремлем, а частенько прямо действуя по указаниям «оттуда». Так было при раскрутке генерала Лебедя и Конгресса русских общин, национальные лозунги которого ничуть не смущали «интернационалиста» Гельмана, затем при сколачивании «Родины» и украинской «Партии регионов». Впрочем, из предвыборного штаба «Родины» Гельмана выставили, как говорят, по настоянию Дмитрия Рогозина. Вряд ли причиной стали идейные разногласия. Видимо, двум политическим мистификаторам трудно было ужиться под одной крышей.

Характерный момент: зарабатывая на чужих политических проектах, Гельман дважды провалился на собственных. Вторым после «Поколения рубежа» провалом Марата Александровича стал блок «Интернационал», нацеленный на объединение всех борцов с фашизмом и ксенофобией. Благая идея обернулась пшиком. Недолгим было и членство Гельмана в Социал-демократической партии, которая должна была стать центром проектируемого блока.

 

И что принес?

«Поход» Гельмана в провинцию, как он сам неоднократно заявлял, носит стратегический, принципиальный характер. Он называет себя культуртрегером, призванным помочь провинциалам решать их культурные проблемы. О том, как именно их надо решать, Гельман знает, естественно, лучше отставших от современности провинциалов.

Однако реальные последствия подобного «культуртрегерства» оказываются начиненными еще более серьезными проблемами. Пример тому – Пермь. Именно в этот большой и культурный город, знаменитый своим оперным театром и уходящими в глубь веков культурными традициями, Марат Гельман понес то, что он считает «современным искусством». Первая же организованная им в Перми выставка под характерным названием «Русское бедное» выставка принесла большой успех. Или, что для Марата Александровича совершенно равнозначно, большой скандал. Заручившись поддержкой пермского губернатора Олега Чиркунова, Гельман из галериста переквалифицируется в музейщики и в октябре 2008 года становится директором Пермского государственного музея современного искусства.  Как сообщила местная пресса, на содержание музея, который должен был превратить Пермь в «столицу авангардного искусства»,  было предусмотрено выделять ежегодно 90 миллионов рублей из краевого бюджета, и еще более 100 миллионов рублей планировалось потратить на ремонт здания. Согласия налогоплательщиков на такие вложения никто, естественно, не спрашивал.

Вскоре, заявив во всеуслышание, что «русский театр находится в большой заднице», Гельман берется и за театральное просвещение темных пермяков, организовав в Перми фестиваль современной пьесы. 

Однако неблагодарные пермяки, в лице профсоюза работников культуры Пермского края, в июле 2009 года обратились к президенту Медведеву с жалобой на "столичную экспансию со скандальными выставками не первой свежести" и проекты Гельмана, "растлевающие молодежь и развращающие общество".

Последним деянием «культуртрегера», которое смогли вынести пермяки, стал фестиваль «Живая Пермь», вызвавший такой взрыв негодования, что губернатор края Олег Чиркунов должен был бы попросить своего друга умерить культурную активность. О том, как стали относиться к губернатору пермяки после появления в столице края Марата Гельмана, можно подробнее узнать, зайдя на сайт «Античиркуновский».

И вот в декабре минувшего года Марат Гельман, только что расставшийся с Пермью, обратил свое благосклонное внимание на Тверь. Его, как всегда, переполняют идеи. Правда, тоже не всегда первой свежести. Начав свою выставочную деятельность в Перми с речного вокзала, он и в Твери первым делом обратил внимание на запущенный образец «сталинского ампира» в центре города. Не знаю, известно ли кишиневскому просветителю, что это здание находится на территории древнейшего Отрочь монастыря, но шкодливая мысль его пошла в явно кощунственном направлении. Поклонник русского мата и всяких скабрезностей намерен «для начала» организовать здесь выставку «современной иконы». Мое воображение отказывается представлять то, чем она может наполниться. Видимо, в качестве компенсации за причиняемый моральный ущерб, Гельман обещает, что о Твери, как и о Перми, будут говорить в Нью-Йорке, Лондоне и Кельне, не говоря уж о российских столицах. Что именно будут говорить, естественно, неважно. Главное, что мы стряхнем с себя провинциальную заскорузлость и ощутим себя на гребне современности.

Но в масштабах Гельмана наш Речной вокзал – это так, мелочь. Главные «фишки» — это издательско-полиграфический кластер в Твери и «Гуманитарное Сколково» в Большом Завидове. Пока не совсем ясно, один это проект или два. А может, и три, благо на звонкие названия – потенциальные бренды – наш не сильно прошеный гость весьма придумчив.  Каким образом галерист, пиарщик, музейщик и бог знает кто еще оказался специалистом в издательском бизнесе, мне неведомо, но от его придумок так и веет убогим примитивом. Не случайно один из тематических центров будущего кластера получает название «Комиксы» — именно такого сорта «культуру» призвана продвигать окультуренная Гельманом Тверская область.

Гельман утверждает, что «гуманитарное Сколково» будет соперничать с первым Сколково.

Кстати говоря, к тому, первому, он тоже причастен. В каком же, интересно, из своих многочисленных качеств оказался востребован Марат Александрович в проекте «нашей» Силиконовой долины? Что не в качестве инженера-электротехника, это ясно. Остается одно: все та же пиарщина, ради которой и затеян, по сути, сколковский проект. Разве спрашивали ученых о том, что им нужно для вывода российской науки на рубежи современных высоких технологий? А вот Гельмана спрашивают, потому что тем, кто затеял сколковский проект, важен не будущий реальный результат, а сегодняшний звон о нем. По звону-то он как раз и специалист. А тот факт, что большинство серьезных ученых к этому проекту относятся весьма критично, никого не волнует.

Та же судьба пустого звона со стопроцентной вероятностью ожидает и «гуманитарное Сколково». Если б не Гельман, а кто-нибудь менее одиозный стоял у истоков этой идеи, капля надежды на некий позитивный результат могла бы сохраниться. Но в данном случае, нас ждут только скандалы, и что еще хуже – утрата гражданского мира. Его деятельность в Перми расколола тамошнее общество. Соблазненных Гельманом не так уж мало. Да и у нас в Твери его приход готова приветствовать радикальная молодежь, которую пьянит все «современное», независимо от его качества. А в том, что значительная часть вполне традиционно мыслящего тверского общества отнесется к гельмановским проектам с негодованием, можно не сомневаться.

Хуже всего то, что проекты Марата Гельмана поддержаны тверским губернатором и партией «Единая Россия». Последнее даже несколько смешно, поскольку именно единство России как культурного целого и атакует галерист-пиарщик.

В заключение хочется процитировать самого Марата Александровича: «Я, может быть, по каким-то понятиям все-таки хулиган, но внутри себя всегда это контролирую».

Вот и нам бы хорошо себя контролировать, когда приходится иметь дело со «все-таки хулиганом».