Все для фронта, все для победы? И кто там сдался без боя?
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Ничто, вроде, не предвещало политических катаклизмов, как вдруг – нате вам! – власть неожиданно пошла в наступление, взяла, и на глазах изумленной публики образовала фронт. Нет, не грозовой — народный общероссийский. И в воздухе тут же повеяло гарью, военной гарью. Фронт – это ведь линия развертывания передовых подразделений и их соприкосновении с противником на театре военных действий, так? Ну, что касаемо театра – тут никаких вопросов, там, на самом верху, еще те лицедеи. Но «Единая Россия» теперь что же, никак Ударной Армией именоваться станет?
И потом неясно, где будет ставка командующего фронтом – на Краснопресненской набережной, или в подмосковном лесу. И где пройдет линия фронта? Что, и окопы рыть, и блиндажи накатывать будут? Надоело, видно, новоявленным «фронтовикам» с чековыми книжками на уейные миллионы икру ложками жрать, захотелось из черпака полевой кухни отведать? А «кремлевку» все и в самом деле в медсанбат превратят? И какие такие воинские части сольются и образуют Общероссийский народный фронт? Беспартийные структуры, говорите? Так ведь и профсоюзы с «нашим» комсомолом, и ячейки филателистов с общественными палатами, и рыболовы с охотниками, давно властью прикормлены. Стало быть, мало этих добровольцев, решили всеобщий призыв объявить? Вот только с кем воевать собрались? Народ на российских равнинах давно покорен, и в последнее время пребывает все больше в тихости и молчаливости.
Отчего власть так засуетилась? Жила бы себе в довольстве еще сорок раз по шесть лет. Все технологи давно отработаны, на самом захудалом избирательном участке и там знают, и как протокольчик подчистить, и как наблюдателю поганый рот заткнуть. А на случай бурных реакций населения дрессированные хунвейбины, прошедшие промывку в селигерских полевых учениях, тысячами заготовлены. Да и профессионалы не дремлют! Прокурорские – все как один на цирлах стоят: кого сегодня на закуску прикажите? И судейские во внимании: постановления на любой вкус и срок загодя приготовлены. А главное, закон о выборах такой, что лучше и не придумать: на раз выбраковывает всех этих, «не наших».
Тогда отчего это ему, командору Всея Руси, так зябко и кисло? Чего-то не хватает? Еще как не хватает! Вот если бы чипы, маленьких таких, да в каждую головку подданного, ну, хотя бы в каждую бюджетную, а они бы по команде, по команде, все как один с бюллетенем, а в бюллетене «галочка в нужном месте»…Эх, нет еще четкости и слаженности в работе с электоратом. Казалось бы, и игла большая, останкинская (не путать с колбасой!) сколько уж лет бесперебойно действует, но все как-то неочевидно, не пятидесятипроцентно плюс один голос. Да, не повезло с населением, не повезло. Подгадить может народец. Еще как может! И тогда ни досрочное голосование, ни «карусели», ни «паровозы», ни опросы, неотличимые от агитации, не помогут. Ведь российские избирательные компании теперь, что военные операции в тылу врага.
Вот и ежится наш властитель: то ли сквознячком с просторов потянуло, то ли жаренным, а, может, камень в окно бросили? Неуютно ему там, на высоте, только ведь не признается, изобразит лицом: да лучше не бывает! А наедине с подушкой томится его душа, или что там у него вместо оной: как там еще будет в декабре? И потом, в марте? Осталось ведь всего ничего!
Потому-то и решили избирателя гипнозом взять, по методу незабвенного Каш…Каш…, ну да, этого, который установку народу давал. И как давал, в какой раж вводил! Вот и мы внушим: единым строем… без всяких там попутчиков…все для фронта…все для победы!
Как решили, так и сделали! И время выбрали, чтоб не абы какое, и место — город фанфарный, и сам командор застенчиво так, но твердо и прямо объявил: кто не с нами, тот против нас! А с нашенскими образуем, единый, стало быть, фронт! Еще немного и не удержался, бросил бы клич: «Отступать некуда, за нами…» Нет, нет, этого нельзя! Пока нельзя. А то возникнуть еще всякие ассоциации, еще подумают спроста: а не оккупирована ли любимая страна? И кем? Нет, нет, никаких таких ассоциаций, никаких аллюзий!
И отрепетированный бизнес-план подали скромно, будто сию минуту родившийся экспромт. А подготовленная публика сходу театрально завелась, стала неистово хлопать в ладоши: вот отец родной выдал, а!? И все как один изобразили готовность броситься из театральной залы сразу в окопы. Особенно старалась одна краснолицая партийная дама. Так заходилась от восторга, что казалось, не дай бог, пожилая Валькирия начнет рвать на себе одежду. Да и то сказать, политический театр он и есть театр, а тут еще представление давали кремлевские артисты. И хорошо получилось, пафосно так, зажигательно. Все вышло, как серый кардинал из администрации и начертал — умеет! За то и держат. Он-то и подсказал, мол, накануне еще и репетиции бы надо провести — демонстрации, значит, первомайские. И провели. И с экранов телевизионные мальчики бодро так, по-фронтовому докладывали: на улицы вышли тысячи тысяч и все непременно захотели идти в колоннах «Единой России». И все сыпали и сыпали цифрами: там столько, а здесь еще больше!
Ах, жалуетесь, что вас на демонстрации силком сгоняли? А вы чего хотели? Признайтесь, ведь твердой руки, так? Хотели, хотели, знаем! А Сталина, мать вашу, любите? Любите! Тогда какого рожна!.. А что касаемо несогласных с нашим новым порядком, так и этих построим. Прямо на Триумфальной площади. И каяться заставим в злостной любви к 31 статье Конституции. А то свобода собраний, свобода собраний!.. Если и будете собираться, то не больше трех человек в одной подворотне. Понятно?..
А ведь дождемся мы и этого! И проглотим, и не поперхнемся. Кто-то еще надрывно позовет на митинг, но скоро и откликаться некому будет. Помните один такой, заявленный на Пушкинской, когда пришел один человек? Один-единственный! Вот они, организаторские способности оппозиции во всей красе. Да и нет никакой оппозиции, а то, что еще осталось, так раздроблено, что, кажется, никогда уже и не собрать. Да, власть постаралась! Но ведь и либералы, особенно лидеры иных правых партий, сами помогли, подыграли.
Хотя какие из сытых и вальяжных господ протестанты! Они давно потеряли связь с народом, да и связи, собственно, никогда не было. Когда-то демократы не захотели объяснять людям смысл реформ, может, и сами не знали этого смысла, и теперь — никакой работы на территориях-провинциях. У них, прагматиков один мотив: «А какова цена вопроса?» В переводе на русский: стоит ли корячиться, если электората там с гулькин нос? Но и в особо привлекательных местах, что называется на «земле», работать не хотят, понимают – и там надо начинать все сначала. А это тяжело, муторно, долго, и потому жилы никому из них рвать нет никакой охоты. Не почину им, вкусившим когда-то пусть и не верховной, но власти, заниматься черновой работой.
И ищут наши либеральные вожди дружбы не с народом, а с князьками-губернаторами. И с ним договариваются о процентах на выборах: «Киньте сколько-то, вам жалко, что ли? Ну, не семь, дайте, елы-палы, хоть пять, чтоб не так стремно было проигрывать…» И князьки обещают. Но каждый раз обманывают.
Признайтесь, вы, небось, подумали, что Общероссийский народный фронт создали для борьбы вот с такими оппозиционерами? Побойтесь бога, кому они страшны! Затевалось вовсе не против них, жалких, а на потребу самой власти. Пройдутся единороссы широким фронтовым бреднем и отберут-таки голоса у соседей по бункеру: зюгановцев, жириновцеав, мироновцев.
А наши либералы давно сдались на милость «победителя». Вот только для чего-то продолжают изображать бурную деятельность, затевают раз в полгода то новое движения, то новую партию и все перекраивают свой ядерный электорат, все перекраивают! А того электората осталось – от жилетки рукава.
Судя по всему, они загодя смирились с проигрышем на выборах и в 2011-ом, и в 2012-ом. Их там стоять не будет! Они будут около. Следить за «чистотою». И теперь, только тем и обеспокоены, что размерами грантов на мониторинг выборов. А если вдруг кто-то из них и станет сопротивляться режиму, то обязательно при свидетелях — под телекамерами. А без свидетелей многие трутся о кремлевские ворота: впустите! Другие, вроде как независимые, ошиваются в приемных миллиардеров — может, что перепадет. И оттуда посылают сигналы Кремлю: мы свои, свои, откройте дверочку, хотя бы коридорчик!
И пусть затеянный властью «фронт» – пустышка, симулякр, но ведь и по другую сторону — ничего, такие же картонные декорации. И это особенно печально сознавать в преддверии 90-летия Андрея Сахарова. Андрей Дмитриевич жизнь положил на то, чтобы доказать: самостоянье – главная цель существования человека. А уж свободен и независим был! Не то, что нынешние политики из правого ряда. Никакие они не либералы! Либералиссимусы – вот они кто. Нет у них ни сахаровского мужества, ни сахаровской стойкости, ни сахаровской безоглядности.
Да что Сахаров! Это такая вершина, сколько не тянись – не дотянешься! Возьмем сахаровского антипода Лимонова (Савенко) — тоже ведь пассионарий! Так ведь и с этим карбонарием либералам не стоит тягаться. Нет у них ни савенковской убежденности, ни лимоновской последовательности. Иные скажут: ну и сравнения! Я и сама удивляюсь: дожили! Нынешние российские лидеры правого толка вчистую проиграли даже упертому в ереси необольшивизма Лимонову, но человеку с какими-никакими, а принципами. Так ведь по своей вине, господа, исключительно по своей! Разве нет?
Тина Шамрай
