Какие люди в Голливуде!

Людмила Хоменко идет по стопам Вержбицкой и Мосолыгиной

---

Как всегда, у нас сегодня будет горяченькая статья, и чтобы задать жарку с самого начала, мы посмотрели в интернете цены на пианино. Оказалось, что отечественные пианины стоят до 20 тысяч рублей.

Вы, наверное, подумали, что мы собираемся топить печки пианинами? Не угадали. Мы хотим сравнить их цены с расценками на телефончики и на прочее железо, которое используется при изготовлении видосиков. Вы же видите, какие Хоменко затевает медиацентры, а мы ее будем пианинами, пианинами! (тапками ее, тапками!).  

Те школьные училки, которые задумали создать медиацентр, и рады были бы сказать, что в нем они будут готовить специалистов для работы в сфере видеопроизводства, но вдруг выяснилось, что создание рабочих мест в этой сфере стоит запредельно дорого (1 р. место= 85 пианин! – видеокамеры, компьютеры, проги и т.д. и т.п.).  Может тиктокер после обучения в медиацентре позволить себе такую покупку? Нет, не может! Мы вас уверяем, никогда ни один выпускник медиацентра не будет работать в сфере видеопроизводства. Если только не продаст свою почку. А ведь, чтобы произвести впечатление на Руденю, надо выпустить из медиацентра хотя бы человек 20-30. Стоимость аппаратуры для обеспечения такого количества рабочих мест могла бы обойтись в 40 миллионов рублей (2 тысячи пианин). А чтоб они с голодухи не померли,  каждый год нужно будет обеспечивать этих сраных тиктокеров заказами на 30 миллионов (1,5 тысячи пианин). Нам кажется, если Руденя узнает про пианины, то он курицам из медиацентра бошки поотрывает! Ужо он задаст им фестивали! Ишь, пигалицы безмозглые повылазили!

В общем,  когда хоменковские кумушки все это посчитали, им пришлось придержать коней. Сейчас они аж захлебываются до хрипоты,  доказывая, что медиацентр нужен им не для подготовки телевизионных специалистов, а всего лишь для интересного времяпровождения.  

Кстати, вот информация для расширения кругозора. На другом полюсе тиктокеров находятся, так называемые, лоукостеры.  У них самая дешевая видеоаппаратура – в пределах 30-40 тысяч рублей (1,5-2 пианина).  Они находится на социальном дне, и каждый час их никчёмной жизни – это мучительная борьба с беспросветной нищетой. По идее, Хоменко должна им оказывать социальную помощь, но хрен они что-нибудь от нее получат. Этот хрен по размеру сопоставим с городской администрацией!

 Вы спросите, неужели хрустальная мечта о создании медиацентра разобьётся о прозу жизни? Или всё-таки что-то можно сделать? Давайте думать… Сейчас  аппаратура для съемки и монтажа есть в одиннадцати школах. Казалось бы, проводите свои кинофестивали, кто вам мешает? Можете организовывать фестивали по интернету с Псковской и Новгородской губернией, и даже с каким-нибудь отдаленным Мухосранском. Но обычных кинофестивалей училкам, хоменкам и прочим смутьянкам мало. Им хочется быть круче, чем они сейчас есть. Вот только обосновать создание медиацентра не могут. Они хором орут – «Просто хотим, и всё! Мы хотим медиацентр! Хотим! Хотим! Хотим!». Вот, чертовы язвы!

Недавно в СМИ они написали, что одна из главнейших целей создания медиацентра заключается в том, чтобы учащиеся разных школ могли совместно работать над одним контентом. А еще им хотелось бы проходить мастер-классы у профессионалов масс-медиа. Вы извините, но у нас никаких нервов не хватает читать такую хрень. Это просто лживые сучки. Дело в том, что уже давным-давно созданы программы, которые позволяют работать с одним и тем же контентом нескольким фильммейкерам одновременно, причем из любого места, где есть интернет, хоть из Африки. А при помощи Скайпов и прочих Зумов можно общаться друг с другом в режиме реального времени. Что же касается мастер-классов у профессионалов масс-медиа, то это вообще бред, особенно с участием Плаксина с ГТРК «Тверь», который был на совещании у Хоменко. Единственное, что этот «профессионал» умеет – строить своих девок в студии. Если же вам нужны реальные профессионалы, то ищите их на ютубе – на любой свой вопрос вы найдете штук сто обучающих видосов и штук сто текстовых сайтов. И зарубите себе на носу – профессионалы – это вам не мамкины сиськи, никто вам их бесплатно не даст пососать. Тиктокеры могут учиться только у тиктокеров, получающих минимальную зарплату – 17 тысяч (именно столько будут получать преподаватели медиацентра). Причем, перспектив соскочить с 17 штук у них нет никаких. И как бы еще и эти копейки не отобрали.

Теперь мы немножко отвлечемся. В прошлой статье, посвященной Хоменко, мы писали, что на нашу электронную почту пришло несколько интересных писем. Было бы жалко, если бы они пропали. Мы из этих писем сделали выжимки и оформили их как обычные комменты:

 

Биомолекула

В универе когда-то был журфак, но он продержался недолго, потому что навыпускали столько журналисток, что их стало некуда девать. Ради денег, на выборах они были готовы на всё.  Даже шли на преступления против нравственности. Из-за этого выборный процесс стал неуправляемым. Журфак пришлось закрыть. Теперь вместо журналисток решили учить тиктокеров. Может всё-таки лучше возродить журфак? А то как-то обидно. Тиктокеры стали важнее, чем обладатели университетских дипломов.

 

Атмосфера праздника

Я щетаю что лобирует медиацентр Люба Огиенко. Она с помощью своей родственницы (снохи) захватила киноцентр Мир и там постоянно снимает какие то видио. Постоянно! Откуда она берет деньги? Проверьте.

Да! Да! Нет! Да!

Мы, школьные учительницы, обучаем детей съемке и монтажу видео. Благодаря нам, сфера видео быстро расширяется, нам уже мало школьных теленовостей и кинофестивалей. Мы хотим, чтобы в каждой организации, на каждом предприятии были выпускники нашего медиа-центра. Тот, кто сейчас не умеет снимать видео, тот – никто! Можете сколько угодно смеяться над тиктокерами, но они – будущее нашей страны!

 

Отброс общества

Тиктокеры появились сейчас не случайно. Они дети тех, кого называли «поколением Пепси». Считалось, что они недоделанные, но ничего, притерлись и заняли хорошие должности в управлении. Вон и Хоменко тоже «пепси». Задача тиктокеров – ломка старых стереотипов. Кому не нравится, валите из страны.

 

Однако, пора нам что-нибудь написать и о кинофестивалях, а то всё ходим вокруг да около. Предлагаем вам ненадолго погрузиться в прошлое и посмотреть на сегодняшние обучающие технологии через призму времени. Возьмем хотя бы ныне уже всеми забытую, начальницу областного управления культуры Елену Шевченко.  До того, как стать областной начальницей, она была училкой пения и играла в школе на пианино. И вот однажды мы встретили своего знакомого, между прочим, зам. директора НИИ информационных технологий, и он пожаловался, что в школе, куда он возит свою внучку, учительница пения совсем охренела. За целую учебную четверть дети выучили всего лишь одну песню! Да и та какая-то приблатненная.

Два кусочека колбаски у тебя лежали на столе

Ты рассказывал мне сказки, только я не верила тебе…

Песня, что называется, зашла. Детишки распевали ее во весь рот не только дома, но и, шагая по улице, да так, что оборачивались прохожие. Почему-то мелкие называли ее не песня, а песнЯ, что уж совсем выходило за всякие пределы. И вот эта Шевченка вместе со своей подругой Вержбицкой запустили кинофестивали. Их было реально много. Но нам никогда не удавалось на них попасть. Всегда оказывалось, что фестиваль закончился еще до того, как он начался. Или его переносили из д/к «Химволокно» в д/к «Пролетарку», а уже через секунду – из «Пролетарки» он перелетал куда-то на Чайковского, где и места-то не было для показа фильмов. Вот такие были времена…  А  главное, для кинофестивалей никто не снимал никаких сюжетов. Как-то без них обходились. Кстати, Вержбицкая так и не научилась включать компьютер. И поэтому, просто интересно, а Хоменко сняла хоть один видосик? Кто в теме, дайте ссылку.

А хотите, побываем в гимназии №44, где зародилось нынешнее фестивальное движение. Завуч гимназии объявила о желании проводить кинофестивали уже через месяц после того, как их учебному заведению подарили видеокамеру (хотя, казалось бы, что можно снять за месяц, если еще и снимать-то не научились?). И вот, процесс пошел. Мы побывали на самом первом кинофестивале. В зале, рассчитанном человек на семьдесят, стояли скамейки и сидели всего три зрителя, по виду, все они были балбесами лет 10-13-ти, которых выгнали из класса. На экране, полностью засвеченным светом из окон, шел какой-то видосик, но рассмотреть ничего было нельзя, да и звук был такой, что ничего невозможно было разобрать. Эти трое на залепуху на экране не смотрели и не прислушивались. Они сидели, кто боком, кто спиной к экрану. На наш вопрос, что они тут делают, белобрысые отвечали, что им учительницы сказали, чтобы шли сюда. Мы с ними прождали полчаса, в надежде, что что-нибудь произойдет, но ничего не произошло. Раздался звонок, и эти три зрителя сразу удрали. А между прочим, было заявлено, что на «кинофестиваль» должны приехать несколько школ, но все дружно забили. В общем, первый школьный кинофестиваль в Твери вышел комом, или как говорят в театральных кругах – потерпел фиаско. Естественно, о его провале не написали в СМИ, видимо, посчитали, что фестиваль ненастоящий, игрушечный, и писать о такой ерунде не стоит. Зато сейчас, мы не сомневаемся, Хоменко будет раздувать фестивали аж до небес! Мечта тех, кто толкает ее на скользкую дорожку – переплюнуть фестиваль «Тверского землячества», на который обильно выделялось финансирование из областного бюджета, и благодаря чему съезжались сотни гражданских и военных чиновников со всей страны, вплоть до генералов в отставке. Надо всего лишь объявить, что это наши бывшие школьники, и можно начинать снимать фильмы про каждого из них! Да тут можно снять миллион серий! Эльдорадо!

У нас осталась неосвещенной тема Мосолыгиной, которая нам понадобилась, чтоб рассказать о том, кто придумывает кинофестивали. И хотя Мосолыгина придумала всего один кинофестиваль, но это был такой шикардос! О нем до сих пор вспоминают не только телевизионщики, но и чиновники самых разных структурных подразделений. В общем, как-то раз Мосолыгина увидела дрон – первый раз в жизни. И он привел ее в такой восторг, что она тут же заявила в интервью для СМИ, что нужно провести кинофестиваль на базе какой-нибудь школы с участием всех школ города – чтобы все детишки могли понажимать кнопки на пульте управления и поелозить джойстиком, а затем предстояло определить, чьё видео окажется самым лучшим. При этом, Мосолыгина заявила, что она готова пожертвовать своим рабочим временем, чтобы поприсутствовать на дрон-фестивале в качестве зрителя и члена жюри. Народ, реально, скажите, чем она думала, когда говорила, что хочет организовать кинофестиваль, где дрон летает над одним и тем же школьным двором, и десятки раз снимает одно и тоже, одно и тоже, одно и тоже… Да еще наверняка какой-нибудь тиктокер мог бы долбануть дрон об землю, или об стенку, или об деревья, или об автомобили, или запустил бы его в окно или в зрителей и выбил кому-нибудь глаз… Такое впечатление, что и Хоменко, как и Мосолыгина, стала жертвой гипноза – какие-то экзальтированные дуры ей поездили по ушам, и вот теперь уже пошли совещания с участием руководителей телеканалов. Тьфу! Извините, но это какое-то проституирование муниципальной должности. Дурдом на выезде.

И вот еще, что хотелось бы сказать в заключение. И при Платове, и при Зеленине, и при Шевелеве раз двадцать(!) возникали, а спустя непродолжительное время исчезали из эфира передачи, изготовленные юными корреспондентами. Сначала их милая непосредственность нравилась зрителям, но смотреть на чужих детей быстро надоедало, и рейтинг программ резко падал – аж до нуля. А кроме того, детишки очень сильно загружали съемочно-монтажный процесс – тети и дяди переставали справляться со своей основной работой. И тогда, почти  прописавшимся на ТВ юным дарованиям, говорили – «вы нам теперь не нужны, больше в редакцию не приезжайте». Упс! Интересно, как бы отреагировал многодетный Руденя, если бы и его детишки оказались ненужными? Наверное, уволил бы Хоменко вместе с Жуковской и всеми медиа-затейницами из отдела культуры.

Вроде всё… или нет? Чё-та какой-то конец не такой горяченький как начало. Училки и чиновницы, давайте хором поорём: – Мы хотим хлеба и зрелищ!  

Мы хотим бабла! Мы хотим бабла! Мы хотим бабла!